Что ни говори, а ничего другого добиться бы не получилось. Выбор был беспощадный: либо компромисс вот именно на таких условиях, какие сейчас были в Вене объявлены, либо полный и окончательный крах переговорного процесса. Дополнительное давление на Иран было уже бесполезно, и без того аятолла Хаменеи пошел на максимум возможных уступок.
Но и иранцы не смогли бы уже выторговать для себя более выгодные условия: ведь за спиной Обамы и Керри маячили злобные вашингтонские «ястребы», и не только из республиканской партии, они и сейчас попытаются торпедировать компромисс. Один Бог знает, сколько настойчивости и терпения понадобилось Обаме, чтобы довести дело до успеха — судя по всему, единственного и последнего успеха его второго срока.
В Вашингтоне президент выиграл, «ястребы» проиграли, в Тегеране то же самое, но проиграл и главный человек — Хаменеи, еще недавно твердивший, что санкции с Ирана должны быть сняты сразу в день подписания соглашения, а никаких инспекторов на секретные объекты Иран не допустит.
Пришлось уступить, иначе — полное крушение экономики. Сколько ни вопили у нас, что санкции вообще никогда ничего не дают, а вот пожалуйста — дали, и еще как. Американские «калечащие» санкции поставили Иран на край пропасти. Хаменеи, давая добро на соглашение, наверное, вспоминал своего предшественника Хомейни, который четверть века тому назад, соглашаясь на мир с Саддамом Хусейном, сказал: «Для меня подписать это — все равно что выпить чашу с ядом». (Кстати, подписал — и почти сразу умер).
Что было бы, если бы переговоры провалились? Первое: Хаменеи и его пропагандистская машина объявили бы всему народу: «Империалисты и сионисты схватили нас за горло, попробовали задушить, но не вышло. Наша древняя гордая нация встала с колен и не допустит унижения. Затянем пояса, но не сдадимся!» И народ затянул бы пояса, движимый патриотическим порывом.
Второе: получив новые российские зенитные комплексы, иранские властители почувствовали бы свою неуязвимость, защищенность от израильских воздушных ударов, а неуязвимость означает безнаказанность. И Иран, с проклятиями оттолкнувшись и от «шестерки», и от МАГАТЭ, и от ООН, на полных парах пошел бы по пути форсированного обогащения урана до 90% (из чего уже можно делать бомбу), по пути создания всех условий для производства ядерного оружия.
Третье: Израиль, отлично все это понимая, в скором времени нанес бы авиационный удар по иранским атомным объектам, возможно даже еще до того, как были бы развернуты российские ракеты — именно для того, чтобы предупредить их участие в защите иранского неба. Полностью, раз и навсегда уничтожить иранскую ядерную инфраструктуру невозможно, но на несколько лет хватило бы. (Правда, а потом что? Каждые пять лет воевать с Ираном?)
Четвертое: иранцы, понимая, что до Израиля им не дотянуться, ответили бы перекрытием Ормузского пролива и ударами по всем американским военным и гражданским объектам в регионе, Америка была бы втянута в войну вопреки своему желанию (именно для того, чтобы не допустить войны и принудить Иран к уступкам «костлявой рукой голода», Обама и ввел жесткие экономические санкции, что вполне себя оправдало).
Пятое: исламисты во всем мире (на этот раз и сунниты и шииты вместе) объявили бы джихад, дело могло бы дойти чуть ли не до » войны цивилизаций», и та часть молодых российских мусульман, которая уже склонна прислушиваться к пропаганде джихадистов (» после столетий унижения ислам поднял голову«) потребовала бы от руководства России выступить на стороне мирового мусульманского сообщества. Поскольку это невозможно, никто в Москве не стал бы развязывать мировую войну — отношения между русскими и мусульманами в Российской Федерации ухудшились бы до весьма опасного уровня. Продолжать не хочется.
Всего этого удалось избежать, по крайней мере на 15 лет. Большой войны не будет, израильский удар исключается. Более того — сейчас возможны реальные совместные действия созданной Вашингтоном коалиции и Ирана против «Исламского государства» (ИГИЛ).
Облегченно вздохнет и Башар Асад, он уже перестает быть для Америки врагом, которого необходимо свергнуть: ведь он вообще был неприемлем для западных держав только потому, что Сирия стала партнером и союзником враждебного Ирана, а раз Иран — уже не враждебная страна, не изгой и не член «оси зла» — к чему мучиться, пытаясь избавиться от режима Асада, причем так, чтобы самим не воевать?
Лучше, как и советуют давно многие американские политические мыслители, объединиться с Асадом против общего врага — ИГИЛ, тем более что ясно одно: Башар Асад уже никогда не вернет статус кво и не станет опять хозяином Сирии, в лучше случае сохранит за своим алавитским режимом Дамаск и провинцию Латакия, древнюю вотчину алавитов.
Правда, здесь американцам придется уламывать турок, ведь самый злобный враг нынешнего сирийского режима — президент Эрдоган. Но на общем фоне это вопрос второстепенный.
А этот общий фон таков: Иран возвращается в мировое экономическое сообщество, в эту потенциально богатейшую страну хлынут капиталы, инвестиции, кредиты со всего мира. Призрак коллапса, катастрофы, нищеты исчезает. Добыча нефти возрастает чуть ли не двое, соответственно растет экспорт нефти, а затем и газа. И вот тут начинается то, о чем уже сегодня уныло и жалобно пишут наши обозреватели: иранская конкуренция бьет по интересам России, падение цен на нефть бьет по интересам России…
А что делать, кто виноват? Десятки лет мы слышим одно и то же: давно пора слезать с «нефтяной иглы», перестать базировать экономику только на нефти и газе. А что делается, где промышленность, помимо монополизированной государством индустрии углеводородов?
Помилуйте, да кто же будет вкладывать капиталы в обрабатывающую промышленность в стране, где все делается для того, чтобы отбить у людей всякую охоту к частному предпринимательству? Вот и пропела наша стрекоза лето красное, пора и поплясать. И будем плясать, утешая себя тем, что хоть не под американскую дудку пляшем, а встав с колен, гордо подбоченясь и на всех гавкая.
Григорий Мирский
