… Я зашел в купе и увидел моих спутников — старшего лейтенанта и капитана авиации Советской армии. Они сидели справа за столиком, на котором стояла бутылка водки. Слева смотрел в окно молодой человек лет 27-30.
— Товарищ капитан! Думали мы еще вчера, что наша родная армейская команда из Ростова проигрывает финал Кубка СССР «Карпатам»? — Разговор судя по всему, только начинался.
— Мяч круглый, поле ровное … Но, как и вы, я не ожидал этого досадного поражения, — размышлял капитан. — Стоило ли ехать в Москву на матч, чтобы с таким позором возвращаться домой?
— Еще кому проиграли армейцы — бан-де-ров-цам! Это же ужас! ..
Тут и я вмешался в разговор:
— Вы из Луцка приехали на матч, а я прилетел из Владивостока. Не пожалел 200 рублей, чтобы поболеть за родную команду из Ростова-на-Дону, где я в авиационном полку проходил срочную военную службу и показал присутствующим, в качестве доказательства, свой военный билет*.
* Для справки: Военный билет – основной документ, который удостоверяет положение и личность военнослужащего. Многие молодые люди задаются вопросом о том, как получить военный билет без службы? После 27 лет гражданину нужно написать и отправить заявление в военкомат, а затем явиться туда, принеся с собой паспорт с ксерокопией, аттестат об окончании средней школы (копию и оригинал), диплом о высшем (среднем) образовании (копию и оригинал), водительское удостоверение (оригинал и копию): последние три пункта – если такие документы имеются. Также нужны 2 черно-белые фотографии без уголка, выполненный на белом фоне на матовой бумаге (размер 25х20мм).
— О, я вижу, что мы все авиаторы! Не грех и по сто грамм выпить, — и капитан потянулся за закуской.
Пригласили к столу и парня. Но он вежливо поблагодарил: мол, едет в командировку в Киев, и завтра ему очень нужна свежая голова.
— Свежая голова нужна всем, но, к сожалению, ее не хватило армейским футболистам, — не удержался старший лейтенант.
— Проиграли бы «Динамо» или «Спартаку», стерпел бы, но — бан-де-е-е-ров-цам! .. — Не мог угомониться старший лейтенант. — Слышали, как горланили пять тысяч галичанских болельщиков «Кубок на Говерлу!»?
Услышав это, молодой человек отвернулся от окна и улыбнулся.
— К сожалению, пророчество донского казака-баннера, сделанного из пятиметрового листа фанеры с надписью «Ростов без кубка — Дон без воды» сбылось, — напомнил об увиденном еще и я.
«Они знали, за что воевали …»
После второй рюмки глаза загорелись. И мы, трое авиаторов, перешли на «бандеровского» тему. Стали поливать самыми грязными словами тех, кто не желал иметь дела ни с советскими, ни с польскими, ни с немецкими оккупантами.
Я также подбросил полено в огонь. Рассказал, как мою сестру Люсю после войны направили в западные области Украины на комсомольско-партийную работу. Там она работала первым секретарем РК ВЛКСМ, а затем — в отделе партпропаганды Ковельского горкома компартии. Постоянно вела борьбу с бандеровскими отрядами. За это получила кучу государственных наград, и … выстрел в грудь. Но Бог сохранил ее. Я гордился сестрой. Ведь именно она после смерти нашей мамы в 1949 году забрала меня в Березно на воспитание …
Мы не спали всю ночь. Поражение от «Карпат» и бандеровский переполох не давал нам покоя. Не спал и наш попутчик.
Под утро поезд Москва — Ковель прибыл к Киеву. Проводница принесла молодому билет. Тот медленно повернулся к каждому из нас и на прощание тихим голосом сказал: «Я русский … Родился в Москве, окончил Московский университет. Скажу вам откровенно: единственная нация в Советском Союзе — это бандеровцы! Они знали, за что воевали и отдавали свои жизни!.. »
Молодой пошел к выходу, не сказав нам «до свидания».
Мы, трое пассажиров были подавлены словам москвича. И наши эмоции вспыхнули вновь. Острые копья летели вслед предателю.
Добро забывается быстро
Поезд набирал ход в направлении Западной Украины. Сон розморил нас. Мы спали до тех пор, пока проводница не разбудила и не вручила луцким авиаторам билеты. Но через несколько минут снова вернулась в наше купе. Посмотрела на каждого печальными глазами и сказала:
— Знаете, мои дорогие пассажиры, в послевоенные годы я стояла на коленях перед своим руководителем и умоляла, чтобы мне дали возможность хотя бы одну поездку сделать поездом Москва — Ковель, ведь работала на других направлениях.
После этих слов мы все насторожились.
— Это были тяжелые времена, — продолжала она свой рассказ. — И только в Ковеле я могла вдоволь закупить продукты: картофель, сало, сахар, муку, крупы, сухофрукты. И все это царское добро я везла в Москву, где меня ждали голодные дети, родственники, соседи. Этих запасов нам хватало на несколько месяцев, а потом я снова становилась на колени и умоляла о поездке в Ковель. Я благодарна тогдашнему руководству железнодорожного транспорта, что позволяло поочередно совершать рейсы в Ковель. Вот вам и бан-де-ров-цы! Мы уже просто забыли, как они спасли Москву от голодного бедствия!
Проводница пожелала авиаторам доброй службы, а я следовал до конечной остановки, где меня ждала сестра.
— Правда, — спросил я у сестры, — что в Ковель люди ездили за продуктами?
— Да, ведь тогда бандеровцы не давали создавать колхозы, и мы вынуждены были иметь дело с частными хозяйствами, которые реализовывали свою продукцию на рынках Ковеля, — ответила сестра.
— Но это было двадцать лет назад. А сейчас какая ситуация? — Спросил я у сестры.
— Мы эту нечисть «бандеровскую» уничтожили, и сейчас на Волыни — колхозное хозяйство, — радостно ответила сестра. — Ежесуточно отправляем в Москву один движущийся поезд с колбасами и один — с мясными изделиями. Из Кремля идут нам благодарности.
Правда, сестра промолчала, что сама Волынь тогда чувствовала серьезные трудности с мясом и колбасными изделиями.
Завещание родного человека
Со временем мою сестру как опытного партийного руководителя перевели в Луцк. А вскоре и я Владивостокская квартиру поменял на луцкую. Моя работа была связана со съемками кинофильмов. За несколько лет я объездил всю область. И мне начала открываться совсем другая правда о национально-освободительном движении, чем та, что нам вбивали в головы компартия.
Сестра также путешествовала Волынью и Ривненщиной. Как участника Великой Отечественной войны ее часто приглашали на встречи с молодежью. Она гордилась этим. Надевала военный китель с боевыми наградами и майорскими погонами и отправлялась к молодому поколению. Со временем мы с сестрой разошлись во взглядах. Доходило до ссор. Я соглашался с выводами сестры, бандеровцы были жестокими по отношению специалистам, которых советская власть направляла на работу в западные области.
— А как иначе могли действовать бандеровцы, если только за 1939-40 годы убили и депортировали в Сибирь сотни тысяч людей? — Доказывал я сестре. — Здесь действует принцип «око — за око, зуб — за зуб, жестокость — за жестокость». Таким образом они мстили за действия руководителей советской власти, а страдали в том числе и невинные люди. Что было, то было.
Прошло еще несколько лет, на столе у сестры вместо «Истории Коммунистической партии» появилась Библия.
Как-то сестра сказала мне, чтобы я внимательно читал Библию: «Здесь правда! ..» А перед смертью попросила меня: «Сделай так, чтобы на моих похоронах не было ни одного коммуниста….»
