Разумеется, речь идет о Сирии. Точнее о причинах неуемного желания США во главе с первым чернокожим президентом всенепременно обрушить на головы несчастных сирийцев всю мощь западного бомбового удара. Сомнение вызывает не военная мощь Америки, а то, что в Вашингтоне считают вполне логичным после массового убийства сирийцев химическим оружием добить оставшихся в живых ракетами. И чем больше США настаивают на своем, тем меньше людей, в том числе и на Западе, верящих в то, что весь сыр бор пошел из-за зарина, который, как теперь утверждают с фактами в руках некоторые эксперты, сами американцы и подбросили своей агентуре в рядах сирийского, так называемого, Сопротивления. Короче, если бы химоружия в развалинах Дамаска не нашлось, его пришлось бы придумать.
Пока Обама выкрутив руки своим европейским партнерам (понятливые арабские монархии и эрдогановская Турция готовы к любому повороту событий) разыгрывает очередную партию вокруг совместной с Путиным инициативы по передаче химоружия под международный контроль, попытаемся разобраться в том, чем обязана Сирия повторением ливийского сценария. Будем помнить, что госсекретарь Дж.Керри периодически напоминает, что Белый дом взял лишь паузу – впереди финал сирийской драмы.
Вызов диктаторов
Не секрет, что головы диктаторов на Ближнем Востоке полетели из-за нефти. Это так же верно, как и то, что воевать из-за нескольких ведер сирийского «черного золота» вряд ли кому придет в голову. Сирийские месторождения не привлекали внимания игроков мирового нефтяного рынка даже в годы, когда добыча достигла рекордной отметки — примерно 700 тыс баррелей нефти в день. Другое дело, например, Ливия – 1,4 -1,8 млн баррелей в день. К слову весь Ближний Восток производит почти треть мирового потребления — до 89 млн. в день. Но хорошо известно и другое — стратегия Запада целиком определяется «нефтяным фактором». Лучшее подтверждение тому – Большая и непрекращающаяся война (фактически десять лет – с 2003 года!) на Ближнем Востоке, начало которому было положено американским вторжением в Ирак. Популярный афоризм гласит: покупать нефть дешевле, чем за нее воевать.
Читателю на заметку: международная группа компаний GSL предоставляющая услуги в сфере налогообложения, права, аудита и консалтинга и ведущая свою деятельность в Европе, Америке, Азии и России. С помощью специалистов компании можно без труда выбрать наиболее оптимальный вариант открытия счета в иностранном банке — https://gsl.org/ru/offshore/foreign-bank/. Здесь вы получите всеобъемлющую информацию о процедуре, тарифах и других особенностях банковского обслуживания за рубежом.
Не проще ли было американцам договориться с Саддамом Хусейном? Находят же США общий язык, и давно, с другими диктаторами – самыми богатыми в регионе (Саудовская Аравия, страны Персидского залива, например), который именуется среди стратегов Большим Ближним Востоком. Справедливости ради следует сказать, что определенное взаимопонимание с иракским диктатором у Вашингтона наблюдалось и до войны. Хотя следует признать, что с 70-х годов, когда баасисты в Ираке приступили к национализации нефтяного сектора, позициям США был нанесен серьезный урон. Он был тем опасен, что пример Багдада, поддерживаемого Советским Союзом, оказался заразительным. В соседней Ливии Муаммар Каддафи буквально копировал нефтедолларовую стратегию Саддама. Заметим попутно и то, что на ситуацию в регионе, как и на взаимоотношения с консолидирующимся Западом серьезно влиял и нефтедолларовый фактор.
Молодые, завладевшие поистине несметными богатствами диктатуры, научились пользоваться возможностями двухполюсного мира, что подвело их к трактовке собственной роли в мировых делах в качестве третьей силы, способной вести собственную игру как с Западом во главе с США, так и Востоком, возглавляемым СССР. Саддам Хусейн стал практиковать периодическую резню коммунистов. Затем последовали авантюры против Ирана и Кувейта, что в США не могло быть не воспринято как ничем не прикрытое стремление взять под контроль ближневосточную нефть.
Интервенция – дело прибыльное
Заметим к слову, что стратегия Вашингтона определялась не прямым контролем «нефтяной скважины», но прежде всего появлением на мировом рынке новых нефтяных ресурсов и, как следствие, снижение нефтяных цен.
К 2000 году стало ясно, что рост цен на нефть в перспективе неизбежен. Саддамовский Ирак, с его вторыми по величине запасами нефти в мире, после бессмысленных войн и американских санкций вполне мог быстро возродиться в качестве реальной военной и экономической силы, и что опасней всего — в качестве своеобразного возмутителя спокойствия в важнейшем нефтяном районе мира. Об особом геостратегическом значении Ближнего Востока сказано и написано даже слишком много. Оно, если кратко, в том, что «Ни одно государство не может рассчитывать на распространение своей власти по всему земному шару, не имея доступа на Ближний Восток или минуя его. Никто не может также игнорировать роль стран Персидского залива в снабжении горючим вооруженных сил всего мира, в питании энергией мировых энергетических систем и в установлении мировых цен на источники энергии» ( Н.Бакр, профессор, Египет).
Перед американской интервенцией Ирак добывал 2,7 млн баррелей в сутки, притом, что эксперты прогнозировали возможность наращивания добычи до 6 млн. Такого подарка Вашингтон не мог преподнести С.Хусейну. Как раз там склонялись к мысли о том, что диктатора следует примерно наказать. В том числе и в назидание другим. К тому же мир уже вступил в эру однополярных отношений, и совсем не мешало кое-кому показать безо всяких экивоков, кто на планете хозяин. Закончим иракский сюжет словами бывшего главы ФРС США Гринспена, сказавшего чуть позже в припадке откровенности: «Мне жаль, что политически нецелесообразно признавать то, что и так известно каждому: война в Ираке ведется в основном из-за нефти». Столь же откровенен был бывший директор Отдела британского МИД по Ближнему Востоку Эдвард Чаплин: «Shell и BP не могут позволить себе не получить долю во имя своего будущего… Мы намерены отхватить большой кусок для британских компаний в послесаддамовском Ираке».
Нефтегазовый подтекст интервенции в Ливии не менее очевиден. Взаимная любовь запада с Каддафи кончилась аккурат после массового пересмотра последним контрактов с международными нефтяными компаниями. (Не будем упоминать об особых связях ливийского диктатора с целым рядом западных лидеров, о его шатре в центре Москвы и прочих экзотических деталях). Например, пересмотру подверглись соглашения о разделе продукции с французской Total и ее партнерами в Ливии – германской Winterschall и норвежской Statoil Hydro: доля получаемой корпорациями нефти снизилась с 50 до 27%, газа – с 50 до 40% с перспективой дальнейшего снижения до 30%. Еще серьезнее пострадали интересы итальянской Eni SpA: ее доля добычи снизилась с 35-50 до 12%.
Другой головной болью для западных компаний стали доходящие до полумиллиарда «вступительные взносы», уплачиваемые при входе на рынок, и требование ввести ливийцев в состав руководства. Дни ливийского режима были сочтены. «Полковник Каддафи оказался сложным партнером для международных нефтяных компаний, т. к. часто поднимал ставки и пошлины и выдвигал прочие требования. Новое правительство, имеющее тесные связи с НАТО, может стать более сговорчивым партнером для западных стран. По мнению некоторых экспертов, нефтяные компании, если получат свободу действий, могут найти в Ливии гораздо больше нефти, чем им удавалось в условиях ограничений, установленных правительством Каддафи»( The New York Times).
Сейчас добыча уже практически вышла на довоенный уровень, причем часть доходов должна вернуться Западу: новое правительство уже анонсировало масштабные закупки вооружения у «союзников». Иными словами, интервенция оказалась весьма выгодным бизнесом.
Признание Башара Асада своему иранскому коллеге
Однако по мере роста нефтедобычи актуализировались вопросы коммуникаций, точнее их оптимизации. Гигантские объемы иракской нефти нужно не только добыть – ее необходимо вывезти и как можно удобным и дешевым маршрутом. Экспорт нефти из Ирака осуществляется двумя путями. Первый – через Ормузский пролив. Обходной вариант – использование нефтепровода, ведущего из Ирака к Средиземному морю через Турцию.
Наращивание добычи из ближневосточного резервуара естественным образом вовлекло Сирию в игры большой нефти. В Дамаске слишком громко заговорили о проектах транссирийских трубопроводов. Далее события развивались с угрожающей последовательностью: в конце 2010 года Сирия подписала протокол о намерениях с Багдадом, предусматривающий строительство двух новых нефтепроводов и газопровода. И тут за столом переговоров возник Тегеран. Поскольку наиболее амбициозный проект предусматривал прокладку газопровода из Ирана через Ирак в Сирию, как альтернативу Ормузу и «транстурецкому» «Набукко». Через год Башар Асад имел неосторожность презентовать «концепцию четырех морей». Это означало превращение Сирии в крупнейший узел нефте- и газотранспортных путей. Недаром ведь говорится: «Кто контролирует Сирию, тот будет контролировать весь Ближний Восток». Не надо было быть экспертом, чтобы заключить: такое перераспределение ролей не позволит ни Израиль, ни США. Буквально через несколько месяцев заполыхал Алеппо…
Знакомьтесь, властелин мира…
И все же ситуация вокруг Сирии и ее президента разительно отличается от атмосферы всеобщего одобрения действий США, которыми сопровождались падения С.Хусейна и М.Каддафи. Сами по себе авторитаристы мало у кого вызывают симпатии. Смущает своеволие лидеров мировой демократии. Обаме пришлось услышать много такое, чего и представить себе не могли его предшественники.
Военное вторжение в Сирию задумано «для того, чтобы убить президента, устроить резню среди членов правительства и народа в Сирии, а также взять страну под свой контроль», — заявил лидер Боливии Эво Моралес. И добавил: «Президент США Барак Обама ведет себя как «властелин мира». И это не самый хлесткий комментарий в регионе, который еще недавно считался вотчиной США — Южной Америке, где что ни диктатор, то «сукин сын Америки», как любили выражаться в Вашингтоне. Все очень просто: Рейган и др. чертили проекты однополюсного мира, когда американская мощь вызывала такое же восхищение, как и американская демократия.
Сейчас мало кто решается оспаривать военно-экономический авторитет единственной сверхдержавы, но политические проекты, которые она продвигает в различных регионах, отторгаются целыми континентами. Все исторические примеры, связанные с претензиями на мировое господство имеют одно сходство: чем ближе кажется вожделенная цель, тем глубже пропасть между «властелином» и остальным миром. Впрочем, американцам не до философского подтекста продолжающейся, несмотря на вынужденную паузу, войны.
«В чьих руках окажется ключевая, на данный момент страна и кто придет на смену Башару Асаду?» Таково краткое резюме, вытекающее из печального опыта войны в Ираке, «победоносного» шествия арабской весны в Египте, Ливии, Йемене и Тунисе. А эта задача посложней подготовки точечной бомбардировки в отдельно взятой стране…
