Антироссийская истерия, начатая Западом и местами переходящая в банальную истерику, продолжается. При этом немаловажная роль в данном процессе отведена Госдепартаменту Соединенных Штатов. «Большого количества беженцев мы не наблюдаем, поэтому его нет», «Доставка гуманитарной помощи – вопиющий факт агрессии» и т.д. и т.п.
Вам, уважаемые читатели, ничего не напоминают высказывания подобного рода? А вот, например: «Если все принимают ложь, если везде одна и та же песня, то тогда эта ложь поселяется в истории, становится правдой». Или вот такое: «Все, что угодно, может быть истиной». Или, наконец: «Постоянный мир был бы то же самое, что постоянная война. Война – это мир».
Да, да, вы не ошиблись – это цитаты из ставшего культовым антиутопического романа Джорджа Оруэлла «1984». Написанный когда-то в форме жесткой пародии на сталинизм, роман этот сейчас как нельзя лучше характеризует отношение американских «властителей мира» к окружающей действительности. Сегодня усилиями публичных лиц американского Госдепа это ведомство уже реально выглядит копией оруэлловского «Министерства Правды». Кстати, об этих лицах. И чего вдруг пишущая и не только братия напустилась на двух известных дамочек? За что им это? Ведь их действия полностью соответствуют двум поговоркам. Американская гласит: «Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет». А русская утверждает: «Каков поп, таков и приход».
По всей видимости, информационные «изыски», которыми эти представители государственного ведомства Америки без устали угощают журналистов, полностью соответствуют представлению руководства Госдепартамента США о том, каковым в действительности должен быть интеллектуальный уровень его публичных информационных сообщений.
Впрочем, тематика ведущихся Соединенными Штатами информационных сражений отнюдь не исчерпывается только Россией и событиями вокруг нее. Для того чтобы понять это, достаточно взглянуть на последние события на Корейском полуострове и вокруг него.
В марте 2014 года южнокорейское информационное агентство Yonhap сообщило о том, что в своем четырехлетнем Обзоре оборонной политики 2014 американское военное ведомство назвало северокорейские ракеты дальнего радиуса действия и оружие массового поражения «растущей, прямой угрозой Соединенным Штатам». В апреле с.г. газета The New York Times сообщила, что в последней версии стратегии на случай потенциальной новой корейской войны («OpPlan 5029») Вашингтон впервые рассматривает КНДР как государство, обладающее ядерным оружием.
В мае с.г. под предлогом борьбы с северокорейской ракетно-ядерной угрозой Соединенные Штаты предприняли попытку сколотить тройственный военный союз в составе «США – Япония – Южная Корея». И если Япония, буквально выпрыгивая от усердия из штанов, бежит за Америкой, на ходу ревизуя мирную Конституцию, снимая запрет на экспорт оружия и ракетных составляющих, то у Южной Кореи пока хватило решимости отказаться от размещения на своей территории элементов американской ПРО, в частности, систем THAAD. Южнокорейцы прекрасно понимают, что заатмосферные перехватчики баллистических ракет, способные работать, согласно открытым данным, на высотах до 150–200 километров, для перехвата северокорейских ракет просто не нужны, а сама тройственная система ПРО, предлагаемая США, направлена в реальности против КНР, ссориться с которой Южной Корее никак «не улыбается». Как долго, однако, южнокорейские руководители смогут сопротивляться американскому выкручиванию рук, покажет ближайшее будущее.
SOS ПО-АМЕРИКАНСКИ
Американская власть обожает рисовать сценарии на все случаи жизни. И в каждом из них обязательно присутствует вариант «what if» («а что если»). Его еще называют «worst-case scenario» – «сценарий на наихудший случай». Безусловно, правильное планирование обязано учитывать различные варианты возможного развития событий. Однако складывается впечатление, что в последние десятилетия у представителей американских властей в образе мышления произошла подмена понятий – ВОЗМОЖНОСТЬ развития событий по негативному сценарию была заменена на НЕИЗБЕЖНОСТЬ. Угрозы своему образу жизни и самому существованию США эта публика видит везде и всегда, в том числе и там и тогда, где и когда их не было и нет. Нет? Значит, будут! И начинается подгонка всего и вся в качестве «доказательной базы», начиная с однобокого толкования каких-то событий и заканчивая прямой ложью. Подобные действия уже давно стали своеобразной торговой маркой этой публики.
Этой публике вторит и сам президент США Барак Обама, во время недавнего выступления в Военной академии в Вест-Пойнте оповестивший весь мир о том, что американцы – это ниспосланная свыше божья благодать, особая нация с особой исторической ролью. Вот только результаты действий США на внешнеполитической арене за последние лет 20–25 лет позволяют в этом несколько усомниться. «Успехи», как говорится, «на лице». Такое впечатление, что страну куда-то ведут на ощупь, методом тыка, проб и ошибок, а все, что не вписывается в представления руководства страны о том, что такое хорошо, является враждебным и подлежит изничтожению. Такая вот жизнь с широко закрытыми глазами.
Информационное обеспечение практических их действий осуществляют не только американский Госдепартамент, но и Пентагон, разведывательное сообщество Соединенных Штатов, а также масса различного рода экспертов, которые на заказ с удовольствием поставляют «аналитические» шедевры, впоследствии тиражируемые политиками. Именно про таких «экспертов» замечательный российский сатирик как-то сказал примерно так: «Плохо не то, что ты роешься в помойке, плохо то, что ты счастлив от этого». Давайте же взглянем, чем «эксперты», в основном американские, а с их подачи и политики, последние два десятилетия пугают себя и мир применительно к так называемой ракетно-ядерной угрозе со стороны КНДР.
СТРАШИЛКИ
Если кратко суммировать описание северокорейских угроз, то Соединенные Штаты считают, что КНДР сегодня обладает:
– межконтинентальными баллистическими ракетами (МБР) «Тэпходон», способными достигать континентальной части США;
– ракетами «Мусудан» с дальностью стрельбы до 4 тыс. км, то есть ракетами средней дальности;
– твердотопливными МБР KN-08, которым уже «нарисовали» дальность стрельбы в 11 тыс. км;
– сотней-другой ракет «Нодон» с дальностью стрельбы 1300 км;
– несколькими сотнями ракет «Скад» различных модификаций с дальностью стрельбы от 300 до 600–700 км;
– плутониевыми ядерными зарядами, которые вот-вот станут миниатюрными и смогут быть размещены даже на ракетах «Скад» и «Нодон», не говоря уж о более мощных ракетах;
– ядерными зарядами с усиленным эффектом воздействия электромагнитного импульса (ЭМИ).
Сразу оговорюсь: теоретическая угроза применения «Скадов» и «Нодонов» существует уже лет 20, и автор отнюдь не намерен ее отрицать. Первые перекрывают основные цели на территории Южной Кореи, а вторые в состоянии достичь основные части, важные районы территории Японии. В радиус действия этих ракет попадают практически все расположенные на территории этих стран американские военные базы. Вопрос только в том, какова будет боевая «начинка» этих ракет.
А вот с остальными северокорейскими ракетами – одни вопросы.
ЧТО-ТО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ
Помнится, в известном советском телесериале Шелленберг в разговоре со Штирлицем именно этими словами охарактеризовал отсутствие ощутимых результатов в создании немецкими учеными оружия возмездия, то есть А-бомбы. Эта фраза вполне применима и к результатам соответствующих работ в КНДР. Что же не получается у северокорейцев и о чем американские политические и военные деятели предпочитают умалчивать? Пойдем по порядку.
Начнем с так называемой межконтинентальной баллистической ракеты «Тэпходон». Дональд Рамсфелд, тогдашний министр обороны США, в далеком 1998 году, еще до первого пуска данной ракеты, создававшейся в варианте космической ракеты-носителя (РН), назвал ее «прямой и явной» угрозой США. Пальцев одной руки по-прежнему хватает для того, чтобы посчитать, сколько было пусков этой ракеты-носителя за 16 лет. Две ракеты взорвались, одно испытание было относительно успешным, а самый большой успех – вывод космического аппарата (КА) массой 100 кг на 500-километровую орбиту. При этом ракета-носитель каждый раз запускается в отличной от прежней модификации, что означает – ЛКИ (летно-конструкторские испытания) не закончены, и как серийный продукт данный образец ракетно-космической техники просто не существует. Следует особо здесь подчеркнуть, что вторая ступень данной ракеты-носителя, представляющая собой ракету «Нодон» с двигательной установкой из четырехкамерной связки четырех старых однокамерных «скадовских» движков, просто не имеет достаточной тяги для того, чтобы «вытащить наверх» не только себя, но и третью ступень РН (то ли «Скад», то ли «Точку»), да еще с боевой частью – предположительно, ядерной боеголовкой весом под тонну или более. Вывод, который читатель никогда не услышит ни от одного американского политика или военного, прост: ракета-носитель «Тэпходон» как полноценная боевая межконтинентальная баллистическая ракета, способная доставить рудиментарный ядерный заряд на континентальную территорию США, не существует и существовать не будет.
Противоракетная система THAAD обладает высокими боевыми характеристиками и создавалась вовсе не для борьбы с ракетами «стран-изгоев», обладающими отнюдь не межконтинентальной дальностью полета. Фото с сайта www.army.mil
Что у нас там дальше по списку? Ах да, «Мусудан» – якобы копия старой советской ракеты морского базирования с дальностью стрельбы первых модификаций до 2,5 тыс. км, которые одним росчерком пера американских «аналитиков» превратились в заявленные для северокорейского аналога 4 тыс. км. Первые упоминания о «Мусудане» появились лет пять назад, а то и больше, затем данную ракету провезли перед публикой на параде в Пхеньяне, и сразу же один уважаемый американский специалист, из числа настоящих, а не мнимых, указал на то, что провезенный на параде «Мусудан» – не что иное, как всего лишь макет ракеты, к тому же аналогом советской ракеты, строго говоря, не являющийся, поскольку он длиннее на полтора метра. Эта дополнительная длина с учетом диаметра ракеты дает дополнительно около 4 тонн веса топлива и окислителя. Автор ранее уже задавал вопрос: а потянут ли движки этой ракеты дополнительные 4 тонны стартового веса? Скорее всего нет – не делались относительно небольшие ракеты с таким напуском, при их конструировании борьба шла за сотни, а то и десятки дополнительных килограммов забрасываемого веса. А тут аж 4 лишние тонны!
И что же американские «аналитики»? А они молчат. Молчат они и по другому вопросу, касающемуся этой ракеты. Для чего она создавалась, зачем ее из морской ракеты якобы переделали в мобильный сухопутный вариант? При указанной дальности стрельба по целям в Южной Корее скорее всего просто невозможна, для Японии такая дальность избыточна, а для континентальной части Соединенных Штатов, для которых она якобы представляет угрозу, эта одноступенчатая ракета не долетит никогда. Для чего, для стрельбы по каким целям тогда была создана эта ракета на те скудные средства, которыми располагала и располагает КНДР? Почему, наконец, она до сих пор ни разу не была испытана, но регулярно включается американцами в списки существующих угроз? Ответа на эти вопросы нет, да и скорее всего не будет.
Истории с KN-08 также уже несколько лет. О том, что на параде в КНДР демонстрировались макеты этой ракеты, а не само изделие, автор данного материала со ссылкой на признанных специалистов в этой области уже писал ранее, повторяться смысла нет. Главное здесь в этом, что KN-08 заявлена американцами как сухопутная мобильная МБР. Но такая МБР по определению может быть только твердотопливной. Тут то и есть «заковыка», которая заключается в том, что у северокорейцев нет никакого опыта создания мощных двигателей для твердотопливных ракет. Да, у КНДР есть твердотопливная ракета KN-02 с дальностью стрельбы 140 км – копия советской тактической ракеты «Точка» (обозначение по Договору о РСМД – ОТР-21). И весь «твердотопливный» опыт этим исчерпывается. Простое удлинение ракеты для увеличения дальности стрельбы, как в случае со «Скадами», здесь не проходит, нужны новые технологии и материалы. О том, насколько все это сложно и дорого, можно судить по опыту СССР, который, несмотря на все свои усилия, десятилетиями отставал в вопросах твердого топлива от США. А тут нам предлагают поверить в то, что гениальные северокорейские инженеры то ли успешно решили эту задачу, то ли сделают это в самое ближайшее время. Однако со всей ответственностью можно заявить – это очередная пропагандистская «клюква», а по сути – просто ложь, ибо решение в одночасье, одним махом такой задачи, как создание МБР на твердом топливе, не под силу ни Всевышнему, ни его наместнику на Земле Бараку Обаме. Надо ли говорить, что летные испытания «межконтинентальной угрозы» для Соединенных Штатов под названием KN-08 не проводились?
Теперь немного о северокорейском военном атоме. Три проведенных КНДР ядерных испытания не дают никакого ответа на вопрос о степени достигнутого прогресса в деле создания этой страной ядерного оружия. Подчеркиваю, именно оружия, а не просто ядерных взрывных устройств (ЯВУ). Первый взрыв был по энерговыделению субкилотонного уровня, второй – мощнее, но не намного, и лишь третье испытание по энерговыделению было похоже на те значения, которые были достигнуты США, СССР и другими странами при испытаниях первых рудиментарных плутониевых зарядов. Говорить о причинах двух первых неудачных ядерных испытаний КНДР можно лишь в предположительной форме. Автор готов поделиться некоторыми соображениями на этот счет, высказанными рядом известных ему российских специалистов – бывших сотрудников Семипалатинского испытательного полигона, имеющих обширный опыт участия в натурных испытаниях ядерного оружия.
ДО БОЕЗАРЯДА ДАЛЕКО
Первый ядерный взрыв был очевидным «хлопком» – так называют специалисты нештатное срабатывание ядерного заряда (ЯЗ) с энерговыделением значительно ниже расчетного. Помимо ошибок в теоретических расчетах, причины «хлопка» могут носить сугубо технический характер. Одно из весьма вероятных предположений о причине «хлопка» – не выдерживает так называемая «обечайка», то есть фактический корпус ядерного заряда. Северокорейские специалисты наверняка не смогли сразу перейти к созданию эллипсоидальной делящейся сборки, поэтому их первые плутониевые ядерные заряды, работающие по имплозивной схеме, имеют архаичную сферическую форму. При взрыве конвенциональных взрывчатых веществ (ВВ) по периметру делящегося вещества возникает взрывная волна, направляемая внутрь для обжима делящегося вещества в центре заряда и инициации цепной реакции. В эти доли микросекунд, до возникновения самоподдерживающейся цепной реакции (СЦР), корпус заряда должен выдержать возникающие нагрузки, иначе произойдет его преждевременное разрушение, разброс ядерного горючего, прекращение самоподдерживающейся цепной реакции и соответственно энерговыделения.
Еще одной причиной «хлопка» могла быть не до конца освоенная технология обжатия делящегося материала. Необходимая прецизионная точность подрыва химических ВВ во многих точках, фокусирование ударной волны, использование так называемых «быстрых» и «медленных» взрывчатых веществ и прочее – все это всегда было одной из наиболее сложных задач при создании ядерных зарядов. Как говорил один знакомый автора из числа упомянутых выше специалистов, «как обожмешь, так и взорвешь». Овладели ли специалисты КНДР такими технологиями в степени, обеспечивающей возможность серийного производства ядерных зарядов? Пока ответ однозначный – нет. Да, третье испытание по энерговыделению было похоже на то, каким оно, по всей видимости, должно было бы быть при первом испытании. Но на этом-то пока и все, а от первых двух «хлопков» никуда не деться.
Еще один важный вопрос – качество делящегося материала, или, как его называют профессионалы, ядерного горючего. В любом учебнике, даже, вероятно, школьном, читатель найдет упоминание о том, что в плутониевом заряде в качестве делящегося материла используется плутоний с обогащением по изотопу Pu-239 в 90% и выше. Проблема плутониевого оружейного горючего – это наличие примесей изотопа плутония Pu-240. Чем выше содержание последнего, тем больше проблем – от расчетов теоретиков по физике до вынужденного увеличения размеров и веса ядерного заряда. Конкретные достигнутые цифры составляют государственную тайну. Какого уровня ныне достигла Северная Корея, знает только она сама, однако нет никаких оснований полагать, что она приблизилась к уровням, достигнутым в свое время Советским Союзом и Соединенными Штатами. Кстати, автор уверен, что 20-летние исследования американцев на Семипалатинском испытательном полигоне после развала СССР были продиктованы не альтруизмом и целью избавить Республику Казахстан от «проклятого советского наследия», а являлись попытками понять, до каких высот смогла дойти советская оружейная плутониевая программа.
Резюме всего вышесказанного таково – КНДР безотносительно политической составляющей находится в самом начале длиннейшего пути по созданию ядерного оружия и носителей для него. Имеются ли у нее для следования по нему достаточные технологические, технические, финансовые и прочие ресурсы? По мнению автора, пока ответ однозначный – нет, не имеются. Подобные ресурсы по известным причинам у страны отсутствуют, и их появление в ближайшей или среднесрочной перспективе, мягко говоря, неочевидно. Поэтому можно утверждать – северокорейские ракетно-ядерные угрозы для континентальной части Соединенных Штатов отсутствуют.
Однако «свежий» пример американского «бития во всемирный набат» не заставил себя ждать – уже упоминавшееся южнокорейское информационное агентство Yonhap 25 июля с.г. сообщило из Вашингтона о том, что бывший директор ЦРУ США Джеймс Вулси в поданном в один из комитетов Палаты представителей Конгресса США заявлении утверждал, что Северная Корея вскоре сравнится с возможностями России и Китая по обретению основных компонентов для осуществления атаки на континентальные США с использованием электромагнитного импульса (ЭМИ). Эти «компоненты», по утверждению бывшего директора ЦРУ, включают в себя простые баллистические ракеты типа «Скад», которые могут быть запущены из недр грузового судна, а также космические системы, способные запускать космические аппараты на низкие орбиты, и «простые ядерные заряды малого энерговыделения, которые могут генерировать гамма-лучи и огненные шары («fireballs»)». При этом была озвучена информация, согласно которой делегация российских генералов еще аж в 2004 году предупредила Соединенные Штаты о том, что «утечка мозгов» из России помогла попаданию в Северную Корею секретов создания ядерной боеголовки с Супер-ЭМИ-эффектом.
Прочитаешь вот такое и даже поначалу не знаешь, как к этому относиться. Просто назвать бредом было бы, наверное, самым правильным. Но ведь проблема-то в том, что с подобными утверждениями выступает не какой-то заштатный журналист из третьеразрядного издания, а бывший директор ЦРУ. Перепевки этой темы гуляют по электронным СМИ уже лет 15, с той лишь разницей, что раньше на изничтожение США направлялся рыболовецкий траулер, да и «российские генералы» якобы рассказали о коварных замыслах КНДР еще в… 1994 году. Комичность этой ситуации заключается в том, что тремя днями позже, 28 июля, выступать с опровержением данных высказываний экс-директора ЦРУ пришлось… Министерству обороны Южной Кореи, опровергнувшему наличие в КНДР возможности для проведения атаки с применением ЭМИ.
THE SHOW MUST GO ON?
Все, что говорится и делается американцами применительно к Северной Корее, неизбежно заставляет нас сделать вывод о том, что многие уже давно не только думают, но и знают – Соединенные Штаты в реальной денуклеаризации Корейского полуострова не заинтересованы. Примеров тому великое множество, но это – тема для отдельного анализа. Разделяй и властвуй – придумано не в США. Судя по упомянутой речи президента Барака Обамы, в стране помимо прочих прорезался еще один недуг – отсутствие исторической памяти. Дело в том, что речи насчет исключительности одной отдельно взятой нации мир уже слышал. В отдельно взятой европейской стране под названием Германия. В 30-х годах прошлого столетия. Мир помнит, что было дальше и чем оно все закончилось. А военно-политическое руководство Соединенных Штатов помнит об этом?
«Независимое военное обозрение»
