С недавних пор далекий африканский Судан стал представлять большую стратегическую ценность как для Российской Федерации, так и для Соединенных Штатов Америки.

Одним из самых существенных событий последних дней стала официальная приостановка действия соглашения с Российской Федерацией о создании пункта материально-технического обеспечения ВМФ РФ в Порт-Судане.

«В настоящее время мы пересматриваем соглашение по российскому объекту, так как не можем подписывать соглашения, которые наносят вред интересам Судана. Оно было подписано при прежнем режиме, но не было ратифицировано законодательным органом, как того требует процедура одобрения международных договоров. По этой причине мы пересматриваем его, чтобы четко обозначить интересы Судана. Именно об этом шла речь на последних переговорах с российской стороной – в реализации этого соглашения мы желаем достичь максимальной выгоды для себя», – заявление начальника Генерального штаба Судана Мухаммеда Усман аль-Хусейна в интервью телеканалу «Голубой Нил».

Данное неприятное для России событие, впрочем, является плодом политико-экономической активности не только Америки, но и целого ряда других стран.

Многие наверняка интересуются закономерным вопросом – а почему же эта маленькая, бедная африканская страна, вообще, вдруг стала столь интересна для такого количества крупных политических игроков?

В первую очередь это, конечно же, географическое положение Судана – данное государство находится в стратегически важном регионе земного шара и является логистическим перевалочным пунктом одной из величайших транспортных артерий планеты – Суэцкого канала. Также в регионе находится Баб-эль-Мандебский пролив, который соединяет Красное море и Аденский залив Аравийского моря – он является одной из важнейших и наиболее загруженных водных артерий мира: по проливу ежегодно проходит до 22 000 торговых судов и осуществляется 14 % ($1,8 трлн) от общего объема мировой торговли.

Во-вторых, страна требует громадного количества инвестиций, масштабного строительства, ей необходимы кадры для проведения государственной деятельности и многое-многое другое.

К слову сказать, именно второй пункт послужил одним из основных факторов заинтересованности страной со стороны Российской Федерации, и он же стал одним из ключевых факторов политического поражения Москвы в регионе

В-третьих, Судан является одной из немногих нейтральных стран в данной части земного шара – он не подвержен сильному влиянию какой-либо стороны глобального геополитического конфликта, а посему до недавних пор виделся чрезвычайно привлекательным союзником для многих его участников.

Однако не стоит заблуждаться относительно фактора условного нейтралитета Хартума. В действительности он уже давно является объектом пристального изучения со стороны целого ряда недружественных Российский Федерации государств, одно из которых начало предпринимать решительные действия задолго до того, как Москва, вообще, задумалась о создании там своей военно-морской базы.

Речь, естественно, идет о Турецкой Республике.

Как известно, Анкара является своеобразным «подрядчиком» американо-британского военно-политического блока. Одна из ее центральных задач – активная деятельность в тех странах, с которыми Лондон и Вашингтон по той или же иной причине не могут иметь официальные плотные связи.

Анкара имеет вполне тесные исторические связи с Хартумом, на которые успешно наложились единые конфессиональные предпочтения и экономические интересы. В результате Турция и Судан заключили целый ряд важных соглашений, одно из которых касалось строительства крупномасштабной турецкой военно-морской базы на острове Суакин.

В тоже время, стоит признать, что российские отношения с Хартумом можно назвать по меньшей мере чрезвычайно опрометчивыми. Все риски подобной взаимосвязи явно не были учтены руководством нашей страны – а ведь ситуация вокруг Судана прямо сейчас наносит огромный репутационный ущерб России.

Новости о возможном усилении российского влияния в регионе многократно повысили интерес к Хартуму. В российском информационном пространстве есть ряд ложных версий о том, что это был некий «хитрый план» с втягиванием Запада в Судан, однако они не выдерживают никакой критики даже без детального разбора всей ситуации. Очевидно, что данная страна в любом случае стала бы одним из аванпостов блока НАТО – вопрос здесь состоит лишь в том, как скоро бы это могло произойти? Интерес Москвы явно ускорил данный процесс – и у России не было никаких шансов на то, чтобы одержать верх в этой партии.

Почему мы вообще вынуждены рассматривать суданские события через призму поражения нашей страны?

Причина тому чрезвычайно проста – как было сказано выше, Судан на протяжении многих лет представляет собой точку повышенного интереса, как для Турции, так и для конкурирующих с ней монархий залива. Неожиданная активизация США в большей степени связана с желанием Вашингтона иметь оперативную базу для противостояния Ирану и Китаю – при этом Америка в данных раскладах выступает в роли высшего хищника, который возьмет свое вне зависимости от победы какого-либо из своих сателлитов.

В этом и состоит чудовищная ошибка, которую допустила Москва, решив попробовать занять свое место в суданском противостоянии – мы начали опасную игру на чужом поле без существенной подготовки и каких-либо серьезных козырей. В свою очередь, оппоненты были во всеоружии и прекрасно знали все местные расклады.

Например, одно только аффилированное с турецким правительством агентство TIKA за последние 14 лет (в период правления Омара Аль-Башира) реализовало в Судане 716 проектов (что особенно важно, большая часть из них приходится на образование – по сути, Анкара заботливо взрастила в стране поколение протурецких лоббистов).

Фактически Россия даже не выступала серьезным конкурентом для какой-либо из сторон: в сущности, мы попали в пересечение интересов, в которых Анкара борется против Каира и Эр-Рияда, а Вашингтон – против Пекина и Тегерана. К слову, последние хоть и номинально, но являются нашими союзниками, однако по факту никаким образом не поддержали Российскую Федерацию в данной борьбе – а ведь ресурсы и рычаги влияния у них для этого были: Тегеран два десятилетия занимался в Судане развитием сети снабжения террористических группировок, а Китай имел неплохой инвестиционный задел (в частности, в сфере добычи полезных ископаемых).

Россию вышибли из этого «клубка интересов» играючи, мимолетом и с чрезвычайно серьезными последствиями для нашей внешнеполитической деятельности.

Отсутствие грамотного анализа оперативной и стратегической обстановки вновь и вновь подводит Россию на различных фронтах гибридных боевых действий (суданские события более чем вписываются в этот формат войны). Профильные ведомства, что ожидаемо, все хуже справляются с текущей нагрузкой. Вполне возможно, что и в дальнейшем  многие внешнеполитические акции нашей страны могут повторить печальную участь борьбы за влияние в Судане.

Сергей Кириллов, «Военный телеграф»